Наемникам не хватает подготовки

В общежитии в центре Львова Домингес, которого другие наемники называют «Чилиец», представляется тем, кто станет его собратьями по оружию: «Альфа-самец в расцвете сил, гроза саблезубых тигров». Окружающее пространство заполняется всеобщи хмохотом.

Перед солдатами, вступающими в Грузинский легион, стоит задача перевезти военную технику, поставляемую странами НАТО, из Львова, на западе Украины, недалеко от границы с Польшей, в восточную часть Донбасса. Иностранцам на передовой, выполняющим наиболее рискованные боевые миссии, Вооруженные силы Украины платят около 3500 евро в месяц. В основном, это уволившиеся в запас военнослужащие армий США и Великобритании.

Домингес родился 49 лет назад на острове Чилоэ, в Чили. Он начал военную службу в национальной армии, но около 20 лет назад выбрал карьеру контрактника, прослужив в международных партизанских соединениях в нескольких латиноамериканских странах. Будучи профессиональным диверсантом, некоторое время назад он обратился в посольство Украины в Сантьяго, предложив свои услуги, после чего отправился самолетом в Германию, а оттуда уже поездом приехал во Львов.

Несмотря на имеющийся у него международный боевой опыт, он никогда не учился английскому языку, знание которого является при вступлении в Международный легион территориальной обороны Украины одним из базовых критериев. Эрик, 30-летний американец, служит в Международном легионе инструктором и специалистом по управлению беспилотниками. Он участвовал в боевых действиях в Сирии и Ираке. По ночам у «янки» иногда случаются панические атаки, судороги конечностей, ему снятся кошмары. Он страдает посттравматическим стрессовым расстройством. «Я никогда не прощу Россию», — говорит он корреспонденту Expresso. Эрик обучал ополченцев в сирийском Алеппо, прежде чем российская армия разбомбила город. — «Это были мои парни».

НЕОПЫТНОСТЬ СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНА

Международный легион еще не готов воевать. Украинское правительство утверждает, что к ВСУ присоединились около 20 000 иностранных наемников 52 национальностей, в том числе 3 000 американцев. Однако большое количество неопытных военных, вступающих за последнее время в Легион, превращает его в смертельную ловушку для всех остальных. «Нужна основательная военная подготовка, и критерии отбора сейчас стали более строгими», — объясняет Эрик. Нескольким претендентам было отказано, как например, Криспину и Торресу, бывшим военнослужащим колумбийской армии, из-за того, что они не говорят по-английски. «Мы решили рискнуть, чтобы заработать немного денег», — говорит Торрес, отец двух дочерей, который из Львова решил отправиться в Португалию. Сейчас они работают в Сантарене, вдали от донбасских пушек и окопов.

Колумбийцы могли бы быть чуть похитрее, так как на западе Украины сейчас предложений иностранцам воевать довольно много. «Чилиец», например, вышел на Грузинский легион, вооруженное ополчение, признанное правительством Владимира Зеленского, через своего знакомого, 28-летнего контрактника Хуан-Чуна из Тайваня. После неудачной попытки записаться в Международный легион они вступили в Грузинский легион, состоящий в основном из бывших грузинских военных.

«Борьба за Тайвань — это борьба за Украину», — говорит Хуан-Чун, менее опытный боец, чем Домингес. В тайваньской армии он прошел полтора года срочной военной службы, но ни разу не участвовал в боевых действиях. «Это не столько битва за Украину, сколько за свободу. Мы здесь сражаемся против коммунизма», — объясняет он. Домингес поддерживает товарища и называет себя «антикоммунистом». Они относят себя к крайне правым и уверены, что находятся в том самом, «верном окопе Истории». «Деньги нас не интересуют. Гораздо важнее защита жизненных ценностей», — уверяет Домингес. Он хочет подать пример своим шестерым детям в Чили. «Я готов умереть за правое дело, я защищаю рыночную экономику».

«КОРОБКИ С КОНФЕТАМИ»

«Если однажды Китай нападет на Тайвань, мы хотели бы, чтобы нам тоже помогали», — объясняет Хуан-Чун. Боевая подготовка, которую проходят бойцы Легиона, делает из них более-менее опытных солдат не ранее чем месяц, а их персональный военобуч начался всего две недели назад. «Некоторые здесь выглядят чересчур нервными», — замечает чилиец.

Хуан-Чун педантично конспектирует все, что узнает на занятиях, в специальную, аккуратного вида тетрадь: «Ведение боевых действий в городских условиях, первая медпомощь, средства связи, ведение огня». Записи позволяют повторить пройденное уже в казарме. Ну, а «если погибнешь, они помогут твоему товарищу».

«В нашей группе 15 человек из Румынии, Чили, Норвегии, Тайваня и Грузии», — говорит Хуан-Чун. Грузинский легион объединяет более пяти тысяч человек. Он сражается со своим кровным врагом, намереваясь отомстить Российской Федерации за оккупацию территорий Южной Осетии и Абхазии. Командиры — все ветераны грузино-российской войны, которые с 2014 года помогают украинской армии на Донбассе и в Крыму. Офицеры отряжают контрактников на транспортировку «коробок с конфетами», которые поставляются в Украину через польскую границу, говорит Домингес,.

«Коробки с конфетами» — это эвфемизм, иносказательное выражение, используемое бойцами, чтобы открыто не называть вещи своими именами. Речь идет о летальном и нелетальном вооружении, поставляемом в Украину странами НАТО. Его первоначально складируют во Львове, а позже переправляют в Луганск.

По прибытии в Луганск бойцам вручается служебный контракт, оплачиваемый в зависимости от их технических способностей, возраста, военного опыта, срока службы и степени риска выполняемых задач. Как правило, украинская армия возлагает на них самые жесткие и рискованные миссии.

ОРУЖИЕ СОМНИТЕЛЬНОГО КАЧЕСТВА

Хуан-Чун говорит, что подписал контракт на сумму около 3500 евро в месяц. При этом, работающий по всему миру посреднический сайт Silent Professionals предлагает от 1000 до 2000 долларов (от 933 до 1866 евро) в день военным с боевым опытом, способным участвовать в спасательных операциях и оказывать частные охранные услуги в Украине.

Старое вооружение, автоматы Калашникова турецкого производства, чье качество вызывает сомнения, малая огневая мощь, частое использование рукопашного боя, плохая медицина и ненадежная связь являются серьезными недостатками Грузинского легиона. К этому добавляется отсутствие тяжелой артиллерии и военной техники, что при выполнении боевых задач приводит к большим человеческим жертвам. «Батальон, потери которого составили 50%, обычно расформировывается», — говорит чилиец. — На линии фронта наемникам обычно отводится роль «пушечного мяса». Хуан-Чун дополняет его, сообщая, что «в батальоне, состоявшем изначально из 100 человек, 37 человек были убиты».

Если один из наемников попадает в плен, нет ни закона для его защиты, ни международного права для его поддержки. По данным Международного комитета Красного Креста, «наемники не имеют права на статус комбатанта или военнопленного, если они принимают участие в международном вооруженном конфликте».

После трех долгих недель в луганских окопах они возвращаются во Львов. Хуан-Чун припрыгивает, пребывая в праздничном настроении: «Я жив!». Былая лихость Домингеса заметно поугасла. Разговор наш в итоге сводится к его обвинениям и умозаключениям. «На Востоке местные жители снабжают Россию информацией», — замечает тайванец. — «Ситуация там очень непростая, хотя автоматы Калашникова нам все-таки выдали новые». Домингес винит украинскую армию в том, что она «отправляет грузин и других иностранцев на передовую без необходимой экипировки».

Живые, но крайне измотанные бойцы снова размещаются во львовском общежитии, где женщины-переселенки устало отбиваются от постоянных домогательств. Наемники предлагают им деньги и гражданство другой страны. С наступлением темноты души бойцов переполняются усталостью и отчаянием. Они пьют, кому-то угрожают, устраивают драки. Утром они извиняются, просят прощения – до тех пор, пока не наступит следующий вечер, когда здесь, в тылу, их вновь начнут одолевать страхи, привезенные с фронта.