Сепаратистский анклав в Молдове выглядит как советский реликт. Нарастают признаки того, что Путин может начать там новую «спецоперацию»
ТЕКСТ И ФОТО МАУРО МОНДЕЛЛО, ТИРАСПОЛЬ, ПРИДНЕСТРОВЬЕ
За самым большим рынком столицы Молдовы простираются голубые крыши центрального автовокзала Кишинева. Сюда постоянно прибывают люди, нагруженные сумками с сыром, мясом, овощами и обязательной плациндой — молдавским пирогом с начинкой из сыра. Все ожидают посадки на свои маршрутки, являющиеся сегодня основным видом общественного транспорта по всей Восточной Европе. Каждый из таких минивэнов перевозит до 15 пассажиров, соединяя Кишинев с остальной частью страны и снова возвращаясь в столицу.
Именно на маршрутках каждый день сотни людей едут в сепаратистский анклав Приднестровье. Это те, кто в Молдове работает, а также пожилые люди, которые приезжают сюда за покупками. Дорога из Кишинева в Тирасполь, главный город самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республики, занимает полтора часа – 74 километра по асфальтированной четырехполосной трассе, мимо металлопрофильных каркасных домиков и пригородных сельхозугодий, до первого военного КПП в Бендерах. На нем документы еще не проверяют: два молодых военных лишь бегло осматривают машину снаружи. Однако потом, на следующем блокпосту солдат-срочник Приднестровских вооруженных сил останавливает нас и заходит в микроавтобус.ь побережья Черного моря до территории самопровозглашенной Приднес
Граждан Молдовы просят предъявить удостоверение личности, не покидая маршрутки. Иностранцам же предлагается проследовать в белое с облупившейся краской здание, изложить причину поездки и получить разрешение, которое при выезде с территории Приднестровья необходимо вернуть. По словам 24-летнего Артема, который родом из Тирасполя и учится в Кишиневе на инженерном факультете, это «материализует разделение между Молдовой и Приднестровьем; оно становится еще более явным, потому что в Республике говорят исключительно на русском языке. Солдат, говорящий с вами по-молдавски – это что-то невероятное». Он поясняет: «Дело даже не в национальности, а в территориальной принадлежности. В культурном отношении я чувствую себя молдаванином. И еще гражданином независимого государства: у нас есть свои конституция, правительство, паспорт и валюта. Мы настоящая страна».
Теракты последних дней на этой пророссийской сепаратистской территории вынудили ее власти усилить меры безопасности в пограничных районах. Президент Приднестровья Вадим Красносельский объявил «красный уровень тревоги», распорядившись о повышении бдительности. Въезды и выезды на границах городов перекрыты бетонными блоками, увеличилось число блокпостов, где выстраиваются очереди машин с семьями, которые в последние часы пытаются попасть в Молдову и Румынию, обеспокоенные эскалацией конфликта. На прошлой неделе Минобороны России обозначило в качестве новых военных приоритетов создание коридора вдоль побережья Черного моря до территории самопровозглашенной Приднестровской Республики.
ОПЕРАЦИИ ПОД ЧУЖИМ ФЛАГОМ
Растут опасения, что за терактами, такими, как в начале войны в Донецкой и Луганской областях, может скрываться операция под ложным флагом, один из многих такого рода маневров, инициированных Россией для оправдания последующего военного вмешательства. На территории площадью 3567 квадратных километров рассредоточены почти 2000 российских солдат, официально выполняющих миротворческую миссию. В регионе находятся стратегический военный аэропорт Тирасполя и один из крупнейших складов вооружений в Европе, Кобасна, на котором, по данным ОБСЕ, хранятся более 20 тысяч тонн вооружений и боеприпасов.
«После того, что произошло в Украине, лучше не рисковать, — говорит корреспонденту Expresso Максим, 40-летний учитель средней школы, приехавший в Кишинев несколько дней назад с женой и двумя детьми после того, как некоторое время они жили в Бендерах, втором по величине городе Приднестровья. «Даже там мы не могли себе представить, что на днях могут начаться бомбежки, а теперь это реальная трагедия: мы собираемся остаться в Кишиневе на несколько дней, а потом попытаемся попасть в Румынию. У жены румынский паспорт, а сестра моя живет в Бухаресте, она может нас приютить». Максим — один из многих в Приднестровье, кто получил ложные сообщения на мобильный телефон, в которых сообщалось: «Украинская служба безопасности рекомендует эвакуировать мирных жителей в более безопасные районы».
Один из российских военных приоритетов — открыть коридор вдоль побережья Черного моря до территории этого «государства», которое больше никто не признает.
Ни одна из стран-членов Организации Объединенных Наций не признает Приднестровье, кроме отколовшихся от Грузии Абхазии и Южной Осетии, а также Нагорного Карабаха, конфликтного региона, чью принадлежность оспаривают между собой Армения и Азербайджан. Приднестровский паспорт, по сути, бесполезен для 500 000 человек, которые им обладают. Для многих – это «страна, которой нет». Даже Россия не признает Приднестровье, несмотря на провозглашенную этим регионом независимость
в 1990 году, когда Молдова отделилась от Советского Союза. Потом была война, более тысячи погибших, и далее – прекращение огня в 1992 году. Конфликт так и не был разрешен, но со временем Приднестровье получило автономию.
Значительная часть населения здесь имеет двойное или тройное гражданство и, соответственно, российский, молдавский или украинский паспорт. Многие, уехав кто куда, покинули эту территорию с заброшенными советскими заводами и обширными виноградниками. За почти 30 лет население Тирасполя сократилось более чем на треть. Заработная плата в Приднестровье ниже, чем в Молдове, которая является сегодня одной из беднейших стран Европы.
Проходя мимо стадиона местной футбольной команды «Шериф», вы попадаете на длинный Проспект имени 25 октября, который делит центр города на две части, отсылающие память к далекому прошлому. Такие сооружения, как Дом Советов (конная статуя генерала-фельдмаршала Суворова), огромная статуя Ленина перед зданием правительства (пример архитектуры брутализма) и броневик, символ триумфа большевистской революции, формируют атмосферу вне времени и пространства, создавая ощущение, будто Тирасполь застрял где-нибудь на другой планете. От улицы Луначарского до бульвара Гагарина, от проспекта Свердлова до улицы Горького в топонимике столицы содержатся постоянные отсылки к историческим личностям, порой малоизвестным, связанным Октябрьской социалистической революцией. Своеобразный музей под открытым небом.
ПРИВЯЗАННЫЕ К МОСКВЕ
Россия здесь присутствует абсолютно во всем. Школы, больницы и дороги строятся на средства российских компаний. Москва продает региону газ по мизерной цене, что делает Приднестровье зависимым от нее в энергетическом и политическом плане. Пенсии гражданам также платит Россия. Девальвация рубля затронула здесь огромное количество пенсионеров. «Я знаю людей старше 70 лет, которые никогда не выезжали из Приднестровья, говорят только по-русски и до сих пор хранят свой советский паспорт. Зависимость от России делает нас рабами. Наш парламент называется «Верховный Совет», гомосексуальные отношения у нас запрещены, нет свободы слова и печати, коррупция распространена повсеместно, а с вторжением в Украину все стало еще сложнее. У многих есть родственники и друзья по ту сторону границы, но это ничего не меняет», — говорит нам Надежда, журналист.
«Это не мы не хотим украинских беженцев, это они не хотят сюда приезжать. И я их понимаю», — сказал нам Антон, музыкант по профессии.
Сейчас он организует поездки для тех смельчаков, которые решили поехать в Приднестровье: «Дело не в том, что нас не волнует война, но мы здесь выросли с убеждением, что всегда лучше помалкивать и не высовываться. В Тирасполе необходимо получать разрешение на прием у себя граждан иностранного государства, проходить собеседование на въезде и выезде отсюда. Это не мы не хотим украинских беженцев, это они не хотят сюда приезжать. И я их понимаю. Рано или поздно российская армия может захотеть использовать нас как плацдарм для продвижения на север Украины через Приднестровье, оккупировав Молдову».
Когда ты блуждаешь по улицам Тирасполя и видишь на местные газеты, выходящие на русском языке, не возникает ощущения, что до войны всего 20 минут на машине. В столовых и ресторанах традиционной советской кухни по-прежнему подают сельдь под шубой и котлеты по-киевски, как и четыре десятилетия назад, за 47 приднестровских рублей (3 доллара).
Юлии 35 лет, она принадлежит к молдавскому меньшинству. Она объясняет, что старшее поколение — это убежденные сторонники Путина, а молодежи ностальгия по советскому времени неинтересна. «Телевизор без декодера показывает только российские и приднестровские каналы, которые называют войну антитеррористической «спецоперацией» против некоего нацистского режима. Молодежь может получать информацию в социальных сетях и в независимой прессе, но для пожилых людей то, что говорит телевидение, это как закон. Для многих здесь Москва – мифическое и прекрасное место, ассоциируемое с мечтой о свободе и богатстве. Но они всегда называли нас «страной, которой нет». И с этой войной Приднестровье делает еще один шаг к окончательной изоляции».
Tem dúvidas, sugestões ou críticas? Envie-me um e-mail: clubeexpresso@expresso.impresa.pt
Assine e junte-se ao novo fórum de comentários
Conheça a opinião de outros assinantes do Expresso e as respostas dos nossos jornalistas. Exclusivo para assinantes